На распитье времён: как в Ачинске в 80-е боролись с самогоноварением, а в 90-е – с палёной водкой

За свою новейшую историю Россия пережила несколько антиалкогольных кампаний. Пьянству объявляли непримиримый бой и в 20-х, и в 50-х, и в 70-х. Но самой, пожалуй, яркой стала кампания, начавшаяся в 1985 году – после того, как вышел Указ «Об усилении борьбы с пьянством и алкоголизмом, искоренении самогоноварения». И в первую очередь в рамках этого Указа была ограничена продажа спиртного в магазинах.

— О том, что страна живёт «под градусом», хорошо чувствовалось уже в конце 70-х – начале 80-х, – вспоминает Валерий Синюта. – Это была эпоха застоя: стремиться – не к чему, а все свои проблемы люди заливали алкоголем. Тракторист, например, если где-то подработал – расчёт брал не деньгами, а водкой. Из-за этого росла преступность, потому что пьяный человек – это или объект, или субъект правонарушения. К тому же на тот момент Ачинск был очень криминализированным: если не ошибаюсь, 43 процента населения – ранее судимые. В городе действовало два лечебно-трудовых профилактория: на АГК и на НПЗ. Поэтому тот «горбачёвский указ», на мой взгляд, был очень нужным. И в первые два года действительно чувствовался эффект: по крайней мере по городу можно было ходить спокойно. Патрулируя территорию, мы выявляли пьяных: если в лёгкой степени – гражданин отделывался штрафом, если был серьёзно подшофе – доставляли в вытрезвитель. Напомню, что в то время большую роль играла общественность, трудовые коллективы, профсоюзные комитеты… После вытрезвителя человек рисковал лишиться на работе премии – а это было очень чувствительно. Не говоря о вмешательстве общественности: провинившегося человека могли отчитать на собрании, и это была очень действенная мера.

— Дефицит спиртного в магазинах вызывал огромный ажиотаж, – рассказ коллеги продолжает Владимир Смирнов. – Кроме того, водка продавалась не весь день – только несколько часов, и только в некоторых магазинах города. Причём взять можно было максимум две-три бутылки в одни руки. Поэтому выстраивались огромные очереди – нам приходилось там дежурить, потому что постоянно случались драки.

— Одно время спиртным торговали лишь в двух магазинах – в гастрономе № 22 и на улице Чкалова, – добавляет Валерий Владимирович. – Очереди там выстраивались действительно серьёзные. Как сотруднику ППС, мне доводилось наводить в них порядок. Были случаи, когда грузовик с ящиками водки толпа чуть не перевернула!

Сокращение производства и продажи спиртного в стране привело к тому, что им стали торговать из-под полы – чаще всего самогоном. Правоохранительные органы объявили таким предприимчивым гражданам войну.

— Потому что люди запивались, бросали работу, из-за алкоголя разрушались семьи, – объясняет причину Владимир Константинович. – Было немало случаев отравления суррогатом. Торговцы, чтобы клиент назавтра пришёл к ним же опохмелиться, подмешивали в напитки димедрол. Масштабы были огромные: брагу и самогон милиция изымала флягами и бочками. Конечно, чаще всего это происходило в частном секторе – в «Шанхае», Мазули, Марганцевом руднике… Из-за подпольной продажи спиртного процветал и сбыт краденого. Да и просто несли из дома последние вещи, чтобы купить алкоголь…

— Помимо таблеток, в спиртное добавляли и птичий помёт, и на табаке настаивали – лишь бы по голове било, – говорит Валерий Владимирович. – Те, кто такое употреблял, падали всё ниже, многие – погибали…

…На смену Перестройке пришли лихие 90-е. Изменился и рынок нелегального алкоголя: самогона стало меньше – эту нишу стали занимать спирт и поддельная водка. В Ачинске ею торговали чуть ли не на каждом углу, поэтому борьба с бутлегерами напоминала сражение с многоголовой гидрой. «Палёнку» разливали в гаражах или пустующих зданиях, клеили этикетки – не отличишь от магазинной водки.

— Мы изымали – и на экспертизу, – продолжает Владимир Константинович. – После получения заключения о том, что это суррогат, заводили административные дела. Конечно, очень большую помощь нам оказывали общественники, дружинники, которые выступали в роли подставных покупателей или понятых – без них мы бы просто не справились.

— Одно из самых криминогенных мест в то время – третий микрорайон: поддельную водку продавали прямо у домов, – говорит Валерий Синюта. – Причём одни принимали «заказ», вторые – передавали деньги, третьи – приносили бутылку. Чтобы раскрыть такое дело, нужно было выявить всех участников этой схемы.

— Однажды поступила информация: в Салырке цыгане торгуют спиртом, – вспоминает один случай Владимир Смирнов. – Приезжаем, обыскиваем дом, надворные постройки – ничего нет. И тут обращаем внимание: стоит в огороде копна, а рядом – привязанная свирепая собака. Ну не сено же охранять её туда посадили? Начинаем ворошить – под копной оказывается лаз в большой погреб, целиком забитый спиртом!

— В районе железнодорожного вокзала у цыган даже был свой «пятачок», где в любое время можно было купить алкоголь, – добавляет Валерий Синюта. – Промышляли этим и таксисты. Параллельно продолжало процветать самогоноварение, потому что купить ночью ту же бутылку водки – это надо было иметь много денег.

— Доходило до того, что приходилось спиливать на окнах решётки, чтобы проникнуть внутрь и изъять контрафакт, – рассказывает Владимир Константинович. – Конечно, законодательство на тот момент было несовершенным – небольшие штрафы никого не пугали. И очень скоро в том же самом месте опять процветала торговля.

— В седьмом микрорайоне один человек очень долго, внаглую, продавал спиртное – прямо из окна на первом этаже – вспоминает Валерий Синюта. – Штрафов он не боялся, а применить к нему другие меры не разрешала законодательная база. Выход нашли простой: половину окна ему заложили бетонной плитой. А когда поняли, что и это не действует – заложили полностью. И лишь после этого торговля прекратилась…