Галина Нефёдова: «Последствия дистанционного обучения мы ощутим в полной мере только через несколько лет»

— Депутаты горсовета недавно приняли решение о выплатах по 10 тысяч на жильё приезжим педагогам: действительно ли это повлияет на кадровый дефицит в школах?

— Кадровый дефицит настолько велик, что одной этой меры, конечно, будет недостаточно. Нужен более комплексный подход, потому что отсутствие жилья – это далеко не единственный фактор. Ключевая проблема, на мой взгляд, заключается в росте требований к педагогам, и не все готовы эту ответственность нести. В том числе и в условия пандемии: некоторые педагоги ушли из школы, поняв, что не смогут работать в новых реалиях, в том числе освоить цифровые инструменты, попасть в этот высокий темп.

У этой проблемы есть и ещё один печальный аспект: чем больше учителей уходит из школы – тем тяжелее нагрузка на оставшихся. А работе на полторы-две ставки – это прямой путь к профессиональному выгоранию.

— Педагогический процесс в условиях пандемии: какие вы видите риски для системы образования? Или, напротив, возможности?

— Пандемия в первую очередь дала нам понять, что нужно постоянно искать новые способы работы, которые позволят не прерывать образовательный процесс. Но, безусловно, пандемия показала и другое: те сложности, которые учитель и ученик легко преодолевают, если находятся в одном классе, на так называемом дистанте, почти невозможно преодолеть, если нет непосредственного контакта. Самый простой пример, который ощутили все родители, – недостаточная самостоятельность школьников. В обычное время, координируя процесс обучения в классе, учитель постоянно направляет деятельность ребёнка в нужное русло. В условиях же дистанционного обучения это приходится делать самому ученику или его родителям. Как показывают результаты, дети к этому не готовы. Поэтому ещё один урок пандемии – надо развивать самостоятельность школьников, давать им больше возможностей сделать всё самим.

Условия, в которых мы существует уже второй год, показали необходимость технического и технологического совершенствования педагогического процесса: от обеспечения компьютерами конкретной школы до создания единой для всей страны образовательной платформы. Сюда же отнесу готовность учителей работать с новыми цифровыми инструментами, в том числе способность генерировать с их помощью контент для учебного процесса.

— Можно ли сейчас утверждать, что «удалёнка» негативно повлияла на качество образования?

— Результаты ЕГЭ и ОГЭ пока не показывают «просадки», однако, на мой взгляд, это ещё ни о чём не говорит. Дело в том, что старшеклассникам, конечно, было гораздо проще адаптироваться к новым условиям в силу уже накопленного багажа знаний и психологической нацеленности на результат. Полностью осознать степень влияния пандемии на качество образования мы сможем только через несколько лет, когда экзамены пойдут сдавать нынешние первоклассники, которым даже учиться писать и считать приходилось дистанционно.

Я уверена, что пандемия окажет негативное влияние не только на уровень образования, но и на воспитание – скажется отсутствие классных часов, праздников, других общешкольных мероприятий. Всё это мы, к сожалению, почувствуем в перспективе. 

— Как вы относитесь к такому явлению, как репетиторство?

— Как педагог – резко негативно. Хотя вижу, что это явление получает всё большее распространение: если раньше репетиторов нанимали лишь для подготовки к выпускному экзамену, то теперь они есть даже у младшеклассников. Факторов несколько, не из последних – дань моде. Родитель, нанявший своему ребёнку репетитора, уверен, что он вложил деньги в будущее ребёнка, то есть потратил деньги с пользой. Однако это не так: дополнительные занятия – это прежде всего серьёзная перегрузка для ребёнка: он должен работать на уроке. Во-вторых, помощь репетитора расслабляет ученика: со временем он начинает понимать, что необязательно постигать знания именно в школе, «бесплатно» – всё равно он это будет проходить с репетитором. 

Если говорить глобально, то сложившаяся ситуация, когда родители считают своим долгом нанять ребёнку репетитора – это ещё одна причина кадрового дефицита в школах. Специалисты оттуда уходят, чтобы не заниматься отчётами, заполнением журналов; чтобы не ограничивать себя определёнными рамками. Ну и уровень дохода, конечно же, играет роль.

— В чём, на ваш взгляд, сегодня заключается мотивация школьника? Нынешние дети понимают, для чего они учатся?

— Современные дети гораздо свободнее тех, что учились, например, 20 лет назад, и они прекрасно знают, для чего учатся. Разница лишь в том, что в отношении них слово «надо», как для нас, уже не работает: они хотят ещё и понимать, какой смысл в это «надо» заложен. Если педагогу удалось донести его до своего ученика – значит, у него будет мотивация.

Ещё одна особенность нынешних детей – они ищут в обучении наиболее лёгкий способ достижения цели. И это, на самом деле, само по себе не плохо. Мы, педагоги, в силу определённых традиций пытаемся увидеть в таком поведении подвох или лень. Но они не ленятся, они просто хотят дойти до цели более простым путём, вот и всё. В условиях, когда главным конкурентом учителя стал гаджет, нужно постоянно искать новые форматы подачи информации и вовлечения ребёнка в процесс обучения. Правда, в этом есть определённый риск: думая, что современным детям нужно что-то такое особенное, соревнуясь друг с другом в оригинальности, мы начинаем забывать о формах, которые успешно работали и сто лет назад, и пятьдесят: о простой беседе, о доверительных отношениях с учениками, об искренней заинтересованности их жизнью. А ведь именно в этом прежде всего и заключается призвание педагога.

Фото: инстаграм Галины Нефёдовой