Больше не резать: главврач АМРБ прокомментировал запрет на проведение в Ачинске операций по удалению раковых опухолей

В начале декабря по Ачинску пронёсся слух: закрывается стационар для онкобольных, и пациентам отныне придётся лечиться в Красноярске. Тема для нашего города очень болезненная, поэтому накануне в офисе благотворительного фонда «Пенсионер» собрались ветераны Ачинска, чтобы из первых уст – главврача АМРБ Максима Суворова – получить достоверную информацию о сложившейся ситуации.

Максим Сергеевич начал с не очень глубокой истории:

— Стационарное отделение онкологической помощи было открыто в АМРБ в 2018 году. Благодаря этому мы получили цифровой рентген-аппарат, аппарат УЗИ, эндоскопическое оборудование, оборудование для трепан-биопсии. Но теперь принципы лечения онкологии изменились: такую медпомощь нельзя осуществлять разрозненно – только в одном конкретном месте, с использованием какого только возможно оборудования.

В общем виде технология работы с онкобольными выглядит следующим образом: в Ачинске пациент обследуется, затем документы и материалы исследования уходят отсюда в краевой онкодиспансер, где проводится ИГХ-тестирование. На основании его результатов определяется чувствительность опухоли к определённому методу лечения: либо назначается химиотерапия (80% случаев), либо лучевая терапия, либо, на крайний случай, операция.

— Лучевая терапия в Ачинске не проводилась никогда – у нас нет для этого условий и никогда не было, – далее поясняет Суворов. – Химиотерапию жители города как проходили в нашем онкологическом отделении, так и будут проходить. А вот что касается хирургии злокачественных новообразований… Да, на протяжении многих лет наши онкологи активно оперировали. Понятно, что они имеют огромный опыт. Но основной способ лечения онкозаболеваний, который существовал в то время, когда они получали образование, – операция. Они по нему и работают. При этом сертификат хирурга есть только у одного. Свободных должностей, на которые они могут перейти, – полно.

То есть, по словам Суворова, изменится только одно: мы потеряем плановую хирургию злокачественных образований: «По той простой причине, что адекватно, качественно и в полном объёме МРБ не может её выполнить – для этого существует третий уровень оказания помощи в виде краевого онкодиспансера».

— Сколько койко-мест в краевом онкодиспансере? – поинтересовалась руководитель фонда «Пенсионер» Наталья Маслобойникова.

— Порядка 300, – ответил Суворов.

— 260, – уточнила Наталья Петровна. – А онкобольных в Ачинске и Ачинском районе – три тысячи, во всём западном кусте – ещё пять тысяч.

— Это понятно, но те, кто принимал решение, обсуждали его не день и не два… – начал отвечать Суворов.

— Никто и нигде это не обсуждал! – возмущённо перебили его присутствовавшие ветераны.

— Погодите… – примирительно сказал Максим Сергеевич. – Наша задача – прежде всего оказывать помощь качественно, безопасно и эффективно. А если мы не можем оперировать с соблюдением этих условий – может, тогда и не надо нам этого делать?

— А вы знаете, через какое время можно попасть к красноярскому онкологу? – раздался ещё один вопрос из зала. – Полтора-два месяца! А если я сдохну за это время, извините за выражение?!

— Всегда есть проблема куда-то попасть, потому что это очереди, запись, – согласился Суворов. – Больных много, а врачей мало. Но там, в Красноярске, хотя бы определят, что нужно сделать. А здесь что? Ни лимфоузлы удалить, ни оценить их своевременно. А если вас здесь прооперируют, а раковая опухоль останется? Вы об этом даже не узнаете!

— В восьмой школе учительница умерла от рака, завтра похороны! – раздался ещё один аргумент из зала.

— Все люди смертны, – философски заметил Максим Суворов и логически добавил. – Но их же не спасли в Ачинске?

— У меня тоже жена умерла от рака, и её, конечно, не вернёшь, – поднялся пожилой мужчина. – Но задавать все эти вопросы нужно не Суворову – он просто исполнитель. Вопросы нужно задавать нашему правительству!

— А мне кажется, что в том, что на плановые операции теперь отправляют в Красноярск, рациональное зерно всё-таки есть, – выразила своё мнение ещё одна женщина. – Моей родственнице шесть лет назад делали там операцию на молочной железе. Так с ней во время восстановления занимались каждый день – приходил инструктор по гимнастике. Правда, с теми, кого оперировали в этом году – такого и в помине уже проводили.

— Я лично предлагаю написать Бастрыкину заявление о проверке краевого минздрава! – встала председатель Совета ветеранов АГК Тамара Попова. – А Суворов действительно ни в чём не виноват. Наоборот, ему нужна наша поддержка! Как врач он – замечательный!

— Максим Сергеевич, о скольких пациентах со злокачественными опухолями идёт речь? – задал вопрос корреспондент «Города «А». – То есть скольким придётся ездить на операцию в Красноярск?

— В этом году у нас было всего три плановых операции, в прошлом – в два раза больше.

Так казалось бы: из-за чего весь сыр-бор? Из-за шести человек? Нет, дело в другом – в тенденции. Кто виноват в том, что у людей сложилось такое мнение: любая реформа в здравоохранении только отдаляет от населения медицинскую помощь? Взять те же ФАПы: ведь ликвидировали их под тем же предлогом – якобы в больницах помощь будет оказываться гораздо качественнее. И чем закончилась такая централизация – все знают: теперь ФАПы начали возвращать в деревни. Но происходит это с большим скрипом, ведь фарш, как известно, невозможно провернуть назад.

Теперь под этим же предлогом посылают на операцию в Красноярск онкологических больных. А что дальше? С язвой тоже начнут отправлять в краевую столицу, потому что там лучше оборудование? А потом и аппендицит, и зубы лечить?

Каким-то неправильным путём мы идём, ей-Богу…

Но закончим всё-таки на позитиве. Ветераны на встрече с Максимом Суворовым случайно прознали, что в конце декабря он покидает АМРБ в связи с семейными обстоятельствами. И на прощание пожелали ему немало добрых слов.

— Как же так… – Суворов одновременно и смущался, и улыбался, но выглядел растроганным. – Вы же только что меня едва не линчевали, а тут…

— Правильно, в первую очередь – семья, – поддержала его Наталья Маслобойникова. – Глава семьи должен быть вместе со своими родными людьми. А вы всегда реагировали на наши обращения – делали всё, что от вас зависело. Удачи вам на новом месте!

Главврач растрогался ещё больше.

— Всё время, которое работал в Ачинске, я искренне хотел помогать людям, – признался Максим Сергеевич. – Своим поведением подавал пример другим сотрудникам АМРБ. Мы внедрили браслеты на руках, чтобы тяжелобольных пациентов не могли перепутать, купили противопролежневые матрасы, новое оборудование, на следующий год нам выделено 30 квот на протезирование при переломе шейки бедра – это огромный шаг для больницы. В пристройке, которая свяжет хирургию и бывшую инфекцию, появятся компьютерный томограф и ангиограф. Есть подвижки и по аппарату МРТ. Спасибо вам за тёплые слова! Желаю вам всем крепкого здоровья!

Это хорошо, что кончили за здравие.