Семь смертей и одна жизнь: жительница Ачинска, потеряв почти всех родственников, лишилась ещё и крыши над головой

Биография Елены Васильевны (все имена изменены) начинается так же, как и у многих других жителей Ачинска. Её родители в своё время приехали сюда из Новосибирской области на строительство глинозёмного комбината. Первое время семья жила в бараке на Предзаводской, потом им дали квартиру в третьем микрорайоне.

Елена окончила школу, поступила в техникум совторговли. Вскоре после того, как вышла замуж, умер отец. Мать в 1993 году продала трёхкомнатную квартиру, а деньги разделила между Еленой и сыном Андреем.

Андрей на свои деньги купил квартиру, а Елена с мужем сняли жильё и забрали к себе мать, перенёсшую инсульт. Вскоре у них уже родился сын Ваня.

— Как и многие в то время, мы решили заняться предпринимательством, – рассказывает 60-летняя женщина. – Муж предложил купить «КамАЗ» и муку, чтобы торговать. Но бизнес не пошёл – деньги от продажи материнской квартиры, сознаюсь, мы профукали. Потом грузовик сломался, а муж, который и раньше попивал, стал вообще уходить в запои. Конечно, если бы я знала, что всё так получится – лучше бы купили квартиру. Но что получилось – то получилось…

Елена говорит: ещё несколько лет мучалась с мужем, а потом решила расстаться.

— Выгнали?

— Получается, так… Потому что никакого терпения уже не оставалось. Он же не только пил, но и воровал, выносил из дома вещи.

Супруг ушёл жить в подвал девятиэтажки восьмого микрорайона. Елена с матерью и Ваней в то время снимала дом недалеко – на улице Ленина.

— Как потом выяснилось, Ваня втайне от меня бегал к отцу, носил ему еду, деньги – к тому времени он уже окончил фазанку, подрабатывал.

Там, в подвале, муж и умер. Елене об этом сообщила его сожительница, с которой они вместе обретались в подвале.

— Мы с сыном и соседкой спустились туда, вызвали милицию, скорую помощь, потом, когда убедились, что муж действительно умер, позвонили в МЧС – тело лежало на трубах, нужно было вытаскивать. С Ванькой мы его и хоронили…

…А потом стал пить и Ванька.

— Может, наследственность повлияла, может, между нами возникло какое-то недопонимание… – пытается найти причину Елена. – Но пил безбожно, причём всё больше и больше – всё, что горело.

В 2015 году женщину настигла новая трагедия: умерла жена брата, а следом – и сам брат Андрей.

— Когда справляли 40 дней, племянница, у которой есть своё жильё, мне сказала: «Ты всю жизнь скитаешься по арендованным квартирам, если хочешь – заезжай в отцовскую, живи».

Елена, конечно же, воспользовалась предложением племянницы и заехала с Ваней в квартиру брата.

— Сын продолжал пить, я пыталась его кодировать в Ачинске, но всё было бесполезно. В конце концов он пришёл в Церковь Прославления. Изучал Библию, но… Всё равно продолжал пить. Однажды, после курса лечения в наркологии, я разговаривала с врачом, и он посоветовал тетурам – таблетки, которые отбивают тягу к спиртному. Я испугалась: а вдруг станет плохо? Врач меня успокоил: будет лишь пунцовое лицо, усилится сердцебиение, появится испуг. Но если действительно станет плохо, дайте ему чай с лимоном. Он выпьет – и всё пройдёт.

С тех пор Елена начала подмешивать таблетки сыну в еду и питьё. Если в какой-то день не удавалось этого сделать – на следующий день давала две, а то и три таблетки: врач заверил, что так делать можно.

— Эффект, конечно, был. Но в то время его подружка умерла от рака. На полгода он поехал с её матерью на кладбище, и там выпил стопку водки. Возвращается – ему нехорошо. А у меня всегда лежал в холодильнике лимон наготове: дала ему чаю. Ну и на нервы помаленьку капала – хватит пить.

И жизнь вроде начала налаживаться. Ваня устроился в приют для бездомных животных, где на него нарадоваться не могли. Помогал матери деньгами, наконец-то купил себе новую одежду. Окончил курсы парикмахеров, устроился в салон красоты.

— Мы с ним начали даже мечтать: ещё год поработает, мы возьмём ипотеку и решим свою жилищную проблему, – вспоминает Елена Васильевна. – Я тоже работала: сначала в магазине на Стройке, а когда его закрыли, устроилась водителем такси.

Но два года назад на связь вышел знакомый Вани, который работал в Анапе полицейским. Он пригласил его на юг: мол, работы здесь – непочатый край, потому что народу, особенно в сезон отдыха, очень много, цены на стрижки высокие, и парикмахерские услуги очень востребованы. Друг даже нашёл ему место работы. Решили: сын начнёт зарабатывать, купят жильё в Анапе.

— Мы отсюда, из Ачинска, сняли квартиру, заплатили за первый месяц, и Ваня поехал на заработки. Сначала всё было хорошо, но он опять начал пить. Каждый день. Потом оставил все свои вещи и документы в арендованной квартире, и ушёл. Телефон то ли пропил, то ли у него украли. Так я потеряла с ним связь.

Однажды Иван позвонил и попросил забрать у хозяйки квартиры паспорт: собрался на лечение в реабилитационный центр. Сказал, что познакомился с пастором Русланом, который ему поможет.

— Руслан попросил у него трубку и сказал мне: «Не переживайте, с Иваном всё будет хорошо». С тех пор я поддерживала связь с Русланом и ещё одним пастором, Сергеем, которые с моим сыном, по сути, нянчились. Ваня сбегал из реабилитационного центра, снова пьянствовал – они его ловили по всему городу, возвращали обратно.

— К тому времени у Вани обнаружили туберкулёз, – продолжает Елена. – Отвезли его в Новороссийск – в Анапе, как оказалось, нет специализированного диспансера, – где обнаружили ВИЧ. Руслан и Сергей меня всё ещё обнадёживали, уверяли: оклемается, оформят ему пенсию, он будет получать бесплатные таблетки. Возможно, получится выбить и какую-нибудь комнатку.

На даже в «тубике» Ваня умудрился найти алкоголь. Потом сбежал, пил, как говорит мать, месяцев пять. Руслан и Сергей периодические вылавливали его, возвращали в больницу, но всё повторялось заново. В очередной раз его вернули в настолько слабом состоянии, что он даже не мог сходить в туалет.

— А у меня нет денег, чтобы выехать в Новороссийск, – говорит Елена. – А тут ещё и СВО началась, южные аэропорты закрыли. Я наняла Ване сиделку – пенсии не хватало, и я устроилась сиделкой к мужчине.

В июне прошлого года Вани не стало. Ему было 36 лет.

— Доставка тела в Ачинск стоила 300 тысяч, а таких денег у меня не было и нет. Похоронить в Новороссийске тоже стоит недёшево. Поэтому оплатила услуги крематория, 47 тысяч, мне переслали прах, я его похоронила здесь.

Вместе с Ваней Елена окончательно похоронила и надежды на собственное жильё.

— А племянница? Она вас что ли выгоняет?

— Нет, что вы, она даже ничего не говорит по этому поводу… – вытирая слёзы, продолжает женщина. – Но я же не дура, сама всё понимаю. У неё скоро сын возвращается из армии – ему тоже нужно где-то жить. Поэтому быть обузой не хочу. Вся надежда у меня была на Ваню, а теперь нет ни сына, ни надежды. На пенсию в 14900 я себе аренду позволить не могу, даже с подработкой. Сахарный диабет, перенесённый инсульт, проблемы с ногами – на всё это деньги просто улетают.

В Ачинске, как известно, есть Дом ветеранов, и там вроде бы имеются свободные квадратные метры, но по закону попасть туда может только обладатель звания «Ветеран труда», либо инвалид первой или второй группы – ничего этого у женщины нет.

Мы связались с руководителем КУМИ Галиной Гришиной. Она сообщила: в данный момент есть свободные комнаты в общежитиях на условиях коммерческого найма. Чтобы получить там жилплощадь, нужно обратиться в Общественную приёмную администрации, которая находится на улице Назарова, 28 «А».

Мы передали эту информацию Елене, и она пообещала обязательно сходить в Общественную приёмную. Но в идеале, конечно, ей бы подошёл дом в частном секторе, за небольшую арендную плату. Работы она не боится – за долгую кочевую жизнь приходилось и печки топить, и снег чистить, и огород вести.

Если вы можете помочь Елене, её контакты есть в редакции.

Автор