Тот, кто кормит горожан: как выживают сельхозпроизводители?

Утро выдалось морозным, поэтому на рынке седьмого микрорайона было немноголюдно. Однако на одном из прилавков вижу бутылки с молоком, баночки со сметаной, творог. Продавец – фермер Алексей Чернов – греется в машине. Многие ачинцы уже знают, что он несколько дней в неделю – во вторник, четверг и субботу – привозит свою продукцию именно на этот рынок, поэтому потихоньку идут за ней и в столь морозный день.

Чернова и его семью я знаю уже около десяти лет. Первый раз он зарегистрировался как сельскохозяйственный предприниматель в 2012 году, живя в черте города – в посёлке Солнечном. Сам он – деревенский, как и жена Тамара, работавшая раньше в совхозе дояркой. Своё дело начинали с одной коровы, быка и четырёх нетелей, надеясь на обещанную помощь государства. Но, как оказалось, зря: проблемы начались сразу. Когда решил официально оформить участок за Карловкой, который раскорчёвывал самостоятельно и пользовался им на протяжении пяти лет, у него его отобрали и отдали фермеру из Назаровского района. Мол, какой ты сельхозпроизводитель, если живёшь в городе? Сено покупать – дорого, косить траву – негде, поэтому пришлось закрыться, а уже приобретённых бурёнок пустить под нож.

Вторую попытку регистрации фермерского хозяйства семья повторила, сменив место жительства: уехала в деревню Новая Ильинка Ястребовского сельского Совета, где и живёт до сей поры. Тут уже Алексей отремонтировал старое здание фермы, прикупил с рук трактор, новую установку на «Беларус», грабли, решив всерьёз заняться разведением крупного рогатого скота. Для всего этого пришлось взять кредит. Так у него появилось стадо уже в 37 коров. Но опять встал вопрос о выделении участка земли, так как корма стоят дорого. Долго ходил к новой власти района. Наконец ему предложили выкупить на торгах заросший кустарником земельный участок и раскорчевать его.

— Сели мы вечером с женой серьёзно поговорить на эту тему, – рассказывает Алексей Викторович. – Посчитали, во сколько это всё нам обойдётся. Труда не боимся, но для раскорчёвки нужна техника, потом надо будет привести в порядок пашню, купить семена. Где взять такие деньги? Сгоряча хотел вновь бросить фермерство, пустить коров на мясо, но ведь жалко расставаться с мечтой. Да и двух детей надо поднимать!

…Зная ситуацию Черновых, при новой встрече с Алексеем Викторовичем я полушутя спросила: «Коровы-то живы?»

— Живы, если торгую молочной продукцией, – улыбнулся он. – На днях заходил в отдел сельского хозяйства администрации района, где мне объяснили, что если хочу получать субсидии, то обязан сохранить стадо – есть такое фермерское соглашение.

— А какое сейчас у вас поголовье скота?

— Вместе с молодняком – 43 бурёнки. Молоко дают 23.

— Такое большое поголовье обслуживаете вдвоём с женой?

— Помогает сын, пришлось нанять и одного работника. Долго искал нормального, непьющего человека, ведь сейчас мало кто хочет работать. Делал даже заявку в Центр занятости – за год на неё откликнулись всего два человека: кому хочется рыться в навозе! Да и население в деревнях быстро стареет, молодых мало осталось. Пора бы государству подумать о сельских жителях: платить им пенсию побольше, раньше оформлять на заслуженный отдых, предоставлять какие-то льготы. А то получается, что они есть у чиновников, у полиции, а у тех, кто живёт и работает в сельской местности – нет.

— Алексей, а вам не утомительно ездить на рынок трижды в неделю?

— Лучше это делать самому, в чём я убедился на горьком опыте. Было дело, нанимал женщину-продавца. Говоришь ей одну цену, она продаёт дороже, а «навар» кладёт в карман. Потом поймал её на том, что сбывала чужую жидкую сметану, выдавая её за мою. А меня знают постоянные покупатели, и я дорожу своим именем. Три раза я эту недобросовестную торговку предупредил, а потом отвёз на вокзал и посадил на поезд – поехала домой.

— Какая цена на вашу продукцию и какую субсидию получаете на литр молока?

— Литр молока стоит 70 рублей. Раньше я продавал его в трёхлитровых банках, но в таком количестве продукт мало покупают, поэтому теперь реализую только в пластиковых бутылках. Творог – 200 рублей за килограмм, сметана – 460, масло, не спорю, дорогое – 1200 рублей за килограмм, но людям надоело употреблять магазинное с пальмовыми добавками: моё берут хорошо, некоторые – даже по 4-5 килограммов. Однако по сравнению с прошлыми временами, всё равно народ стал меньше приобретать: видимо, туговато с деньгами.

Субсидии мне предоставляют совсем небольшие. До этого платили по 4 рубля за литр молока, в прошлом году – 1 рубль 80 копеек. Сколько будет нынче – пока не знаю. Заведующий сельхозотделом Максим Калинин обещал провести собрание фермеров и рассказать о государственной помощи в этом году.

Я часто езжу по соседним районам, смотрю информацию в Интернете и вижу, что многие фермеры закрывают своё дело. Судите сами – работнику надо платить не меньше 25 тысяч рублей в месяц, корма покупать, а они дорожают с каждым годом. У кого есть земля, тому легче. Я вот даже сеялку купил в надежде, что мне выделят участок. Пока стоит мёртвым грузом… Жена ворчит: «Надо завязывать с этим делом!»

Ещё я хотел бы попросить Роспотребнадзор проследить: в каких грязных, мятых, уже не раз использованных пластиковых бутылках некоторые продавцы реализуют молоко. Хочешь, чтобы его купили, – приобретай новые!

— Если решитесь закрыть фермерство, чем будете кормить семью?

— Пойду на какое-нибудь производство или строителем – владею и этой профессией. А вот кто народ кормить будет?

Автор