В прошлом номере «А» мы рассказали о нашей землячке – Юлии Рогило: девушка с нарушением слуха выиграла всероссийский конкурс «Тихая красота». Как выяснилось, помимо прочих увлечений Юля занимается жестовым пением: любовь к этому необычному виду искусства ей привила сурдопереводчик, председатель Ачинского общества глухих – Людмила Шебалина. Сегодня – короткое интервью с уникальным специалистом.
— Людмила Юрьевна, как вы решили обучать детей жестовому пению и как вообще пришли к профессии сурдопереводчика?
— Скорее всего, для меня это было логичным продолжением моего привычного уклада жизни, ведь я выросла в семье глухих и с детства знаю язык жестов. В 2009 году я устроилась работать в школу для глухих: до меня там уже трудился сурдопереводчик, которая занималась с ребятишками жестовым пением, даже образовательную программу написала по этому направлению. Мне же нужно было только продолжить это полезное занятие.
— Каждый сурдопереводчик может научить жестовому пению?
— Нет. Хоть я и в совершенстве знаю язык жестов, но жестовое пение – это абсолютно другое направление. Во-первых, не каждую песню можно «разложить» на жестовый язык. Есть много песен, выстроенных на образах, абстрактных фразах, гиперболах, аллегориях, и они просто не переводятся на язык жестов. Язык жестов – очень конкретный, смысловой и не настолько богатый, как разговорный язык. Во-вторых, для жестового пения очень нужны и важны творческие данные. Если здоровые люди передают эмоции голосом, слабослышащие артисты должны те же эмоции и смысл песни передать мимикой, жестами – буквально всем телом.
— Во время выступления артистов жестового пения складывается впечатление, что они полностью слышат песню, но ведь это не так. Как вы доносите до слабослышащих мелодию, ритм той или иной композиции?
— Всеми доступными способами. Изначально учим текст. После тактильно разбираем ритм, могу похлопывать по плечу, показываю руками мелодию. Если есть ударные, дети могут почувствовать их даже по вибрации пола. Сложнее, если музыка спокойная, мелодичная: её уже не настучишь по плечу.
— Не обижает, что не зовут выступать на концертах в ДК? Как думаете, жестовое пение было бы интересно обычным зрителям?
— Мы принимаем участие во многих краевых конкурсах, в концертах на декаде инвалидов. Но я считаю, что жестовое пение было бы интересно увидеть и услышать и обычным зрителям. Думаю, мы могли бы достойно вписаться в сценарий какого-нибудь городского мероприятия. Мало кто видел жестовое пение вживую, это – необычно, увлекательно и очень интересно. В общем, нужно один раз увидеть, чтобы понять и полюбить.
— Правда ли, что язык жестов чуть ли не в каждом регионе – свой, и жители разных областей могут не понимать друг друга?
— Доля правды в этом действительно есть. Конечно, существуют единые каноны и стандарты, но язык жестов, так же, как и разговорный – очень живой и подвижный. Даже московский и питерский языки жестов очень сильно различаются: как и в обычном языке, в нём есть свой диалект, какие-то свои слова.
— Язык жестов, насколько я знаю, не преподают в коррекционной школе. Почему?
— Да, система школьного образования не включает в себя язык жестов, с чем, кстати, я не согласна. Система направлена на то, чтобы научить неслышащего ребёнка ориентироваться в мире слышащих: писать, читать по губам. Но на самом деле наш словесный, звучащий язык для глухих людей – иностранный язык. Наш письменный язык для них тоже иностранный. К нам в общество глухие часто приносят квитанции: не всегда могут прочитать, что в них написано, хотя читать умеют! У глухого отсутствует связь между звуковым или зрительным восприятием и логическим мышлением. Он читает, например, газету, слова понимает, а выстроить их в мысль не может. А на языке жестов всё легко, потому что, повторюсь, это их врождённый язык.
— Если ребёнка в школе не учат языку жестов, то где этому обучают?
— По сути – нигде. Если ребёнок из семьи глухих, он так и так будет его знать. Если родители слышащие люди – можно научиться от сверстников в школе.
Автор
Тоже стоит почитать
Как полицейские защищают свидетелей преступлений?
Больше водителей, но меньше машин
Осенние приёмы завершены