До счастья осталось четыре года

В апреле прошлого года в газете «Город «А» была опубликована статья «Папа из купеческого дома». В ней мы рассказали: как глава семейства Евгений Чернов растит пятерых детей. Жена умерла от рака. Семья до сих пор проживает по адресу: ул. Крупской, 12. Евгений Николаевич неоднократно обращался к администрации города с просьбой улучшить жилищные условия, так как дом непригоден для проживания, но безрезультатно. Потом всё же предложили две комнаты в общежитии микрорайона 5, где сейчас находится мировой суд. Отказался.

Как сейчас живёт эта многодетная семья? Чтобы узнать это, я побывала у них дома…

…Деревянное двухэтажное здание в старом центре встречает собачьим лаем, благо что пёс заперт. Обхожу вокруг дома и дёргаю ручку единственной входной двери. Меня подбадривает девочка-подросток: «Сильнее!» Ею оказывается одна из дочерей Евгения Николаевича. Тут же по лестнице спускается со второго этажа и он – худенький и улыбчивый: «Пойдёмте наверх: там я прихожку разгородил, теперь у нас есть и маленькая кухня! Там и побеседуем».

По пути сообщает: «Сегодня у меня выходной. До обеда ездил в поликлинику: ставил очередную прививку от ковида. Мне теперь болеть нельзя!»

Разговор с ним начинаю не с очень приятного для мужчины вопроса: «Сколько лет назад умерла ваша жена?»

— Семь лет.

— Какого возраста сейчас у вас дети?

— Старшей девочке – 19. Второй – пошёл 17-й, третьей – 11-й. Двойняшкам – по 10 лет. Четыре девочки и один мальчик.

— Раньше воспитанием детей занималась супруга?

— Конечно, она не работала.

— Как после её смерти вы смогли взять себя в руки, не отдали детей в интернат, как вам предлагали, а сами занялись воспитанием?

— А причём тут брать себя в руки? Я – отец всех пятерых детей, значит, обязан нести за них ответственность, как бы тяжело ни было. Это – мой родительский долг. Дети тяжело пережили гибель матери, и им была нужна моя поддержка. Я для них – единственный родной человек.

— Как к вашему горю отнеслись окружающие?

— Помогли, чем могли, многие и сейчас поддерживают. Да и потом, со временем любое горе забывается. Надо жить во имя счастья детей.

— Ваше жильё принадлежит муниципалитету, снимаете его по коммерческому найму?

— Мы живём здесь по соцнайму. Моя бабушка, Наталья Кухаренко, когда-то работала комендантом МТТ, ей тут и дали квартиру в советское время. Позже она подала заявление в ЖЭК, чтобы меня здесь прописать, так что эта «древность» для меня – почти родовое гнездо. Вначале датой построения дома указывали 1900 год, потом – 1917- й. Мужики рассказывали, что под ним был вырыт переход на другие улицы. Они рискнули дойти по нему до улицы Красного Октября, а дальше испугались обвала. Теперь дом, наконец-то, с великим трудом признали ветхим. Теперь у нашей семьи появился свет в окошке – до 31 декабря 2026 года он должен быть расселён. Значит, мы получим благоустроенное жильё: мне уже и соответствующая бумага пришла.

— А что за история, когда вам предложили две комнаты в общежитии?

— Да, в одной должны были жить мы с сыном, в другой – девочки. Но мы в России привыкли к тому, что всё, что даётся временно, оказывается постоянным, о чём я вовремя вспомнил. Поэтому и отказался. Наберёмся сил, подождём четыре года. Конечно, там придётся за коммунальные услуги платить гораздо больше: нынешнее жильё обходится в 200 рублей в месяц. Это и понятно: за что дороже? Вода, туалет – всё на улице, топим печку.

— Расскажите, пожалуйста, о семейном бюджете.

— Работаю слесарем, получаю 30 тысяч рублей, плюс – пенсии на детей за умершую мать. Как ни странно, при жизни жены наша семья считалась малоимущей и многодетной. Теперь – только многодетной. Расходов немало. Порой тошно на душе бывает – все пятеро просят телефоны, и хочется, чтобы хоть кнопочные, но они у ребятишек были, как у их сверстников. И вы же знаете детей – любят сладкое, что повкуснее, поэтому приходится их радовать временами. Держим несколько грядок, где выращиваем овощи. Друзья на работе предлагают одежду для детей, я – человек не гордый, беру.

— Как воспитываете детей? Девчонки, а у вас их четверо, могут что-то личное рассказать матери, а отцу, наверное, постесняются…

— Сроду на них руки не поднимал, стараюсь не повышать даже голоса – и так обделённые судьбой. Помогает старшая дочь – занимается всеми девчоночьими разборками и заступается за сестёр, когда они правы. Школьные вопросы я контролирую сам. Старшая Настя оканчивает 11 класс, Диана – только перешла в 11- й, Даша – в 6-й, а Вовка и Наташка – в 4-й. Среди деток только Даша с пятёрками, а вот у мальчишки тройки случаются. Остальные – ударники. Самое строгое моё наказание для младших – лишать прогулок. Действует! Профессии все будут выбирать сами, тут я им не хозяин. Все, слава Богу, здоровы.

— А о своей личной жизни задумываетесь?

— Мачеху в дом приводить не собираюсь – не верю, что дети могут стать ей родными. Жениться больше не буду – дважды в одну реку не входят.

…Когда я уходила, у дома стоял отец с прижавшимися к нему с двух сторон девочками. Старшие уже стесняются показать свою ласку и любовь. Вовка – ершистый пацан с мужским характером, где-то пропадал с друзьями – ведь каникулы! Пусть не потухнет свет в окошке! И вновь загорится в благоустроенной квартире, которую надо ждать ещё четыре года.

Фото: «Город «А»