Монолог одной женщины

«В Ачинск я приехала в августе: неравнодушный человек разрешил пожить в комнате. А до этого 15 лет жила с невесткой и сыном в Назарово: помогала им с детьми. Сын то женится, то разженится с невесткой – непутёвый он у меня. А потом и совсем ушёл. У невестки – 18-летний сын от первого брака, с ДЦП, и девочка 11 лет. Но воспитывала я их как родных, ей-богу. В последнее время отношения с невесткой сильно не складывались: пить она начала, на детей срывалась. Я даже грозилась пожаловаться в опеку. Как-то в очередную ссору она меня обматерила, кричала: «Надоела ты. Пошла вон отсюда!». Я думала, она на трезвую голову отойдёт и попросит прощения. Но не попросила – пришлось идти куда глаза глядят.

У меня есть ещё родная 18-летняя внучка – Варенька: дочь сына от первого брака. Когда она родилась, я ещё с мужем жила. Предложила ему забрать ребёнка на воспитание, хоть на время: у родителей ведь ни гроша за душой, внучка им была не нужна. Не нашла у мужа понимания, ушла от него. Забрала сына с невесткой и малышку, сняла домик. Когда Варе было три месяца, мама и папа ушли свою жизнь устраивать. Осталась я с грудным ребёнком на руках. Никакой помощи не получала: тогда и прожила все свои деньги.

Варе было четыре года, когда я устроилась продавцом в павильон – где с родственниками её оставлю, где с собой возьму. Чаще, конечно, с собой на работу брала. Но ведь это не дело! Пошла к начальнику гороно просить детский сад. Он меня выслушал да как заорёт: «Ты – плохая мать!». Объясняю ему, что я – бабушка, а не мама. А он: «Я тебе говорю, ты – плохая мать: такого сына вырастила. Сейчас вызову наряд – ребёнка в детдом заберём, и работай, сколько тебе влезет». Я Варю – в охапку, и бежать оттуда. Больше ни у кого ничего никогда не просила. Когда сын со второй женой сошёлся в Назарово, то захотел внучку забрать. А я не доверила: у Варюшки – бронхиальная астма, мы всё детство по больницам проездили. Стали и меня уговаривать переехать – согласилась. Тогда у меня уже ничего не было за душой. Невестка с сыном долгое время за квартиру не платили – накопился долг. А я ведь там была прописана. Начали с пенсии половину высчитывать – по 6 тысяч рублей каждый месяц. Моя часть долга – 152 тысячи.

Когда Варе исполнилось 16 лет, вернулась её мать, сняла квартиру в Назарово, устроилась на работу и позвала к себе. Я не стала препятствовать: сама же – мать, всё понимаю. Она неплохая женщина, не пьяница. Просто вот так сложилось, из-за неустроенности в жизни, наверное. Внучка учится в назаровском колледже. Созваниваемся по телефону. Жалеет меня.

***

Когда-то у меня была двухкомнатная квартира на улице Кирова. Прожила я там 25 лет. Сын должен был уйти в армию, а загремел в тюрьму: на 3,5 года осудили. Освободился, приехал домой, но ничего у него не ладилось. Уйдёт устраиваться на работу – пропадёт на неделю. Плакала, ругалась, объясняла – всё бестолку. Тогда он меня начал уговаривать переехать в деревню: мол, будем на себя работать. Помогать во всём обещал. Я долго сомневалась, но в итоге согласилась. Продали квартиру и уехали в Лапшиху: там купили дом, развели хозяйство. Но опять не задалось: сын в город вернулся, а я со своим скотным двором одна осталась. В 42 года меня первый раз тюкнул инфаркт: еле оклемалась, две недели в больнице лежала, потом проходила реабилитацию. Как управляться со скотом – не знала, ведь даже ведра с водой поднять не могла. Всё распродала и уехала в Ачинск: тогда первая жена сына Варей ходила.

Сейчас сын в Новосибирск перебрался, работает. Перед отъездом заходил – я уже тут жила, – поел, чаю попил, вызвал такси и уехал на вокзал. Звонит иногда, спрашивает, как у меня дела. Конечно, у меня сердце всё равно болит: где он, что с ним. Ему 45 лет, но жизнь до сих пор не устроена.

Всё никак не могу оформить инвалидность: нужно ехать в Назарово за документами, но куда я со своими ногами? На такси денег нет. Хотела проездной на автобус оформить, пошла в социальную защиту – сказали, что ничего не положено, так как прописка в Ачинске временная.

Живу я на 6 тысяч рублей в месяц. Ну как живу? Выживаю: 2000 плачу за квартиру, столько же уходит на лекарства – таблетки мне нужно пить до конца жизни каждый день. Не занимать не получается: сейчас одной соседке 905 рублей должна, другой – 420. На месяц у меня остаётся рублей 500-700. Кто картошки даст, кто – рожек.

Не знаю, кто виноват в том, что сейчас вынуждена так жить. Каждую ночь плачу, не нахожу ответа на этот вопрос…

Вместо эпилога

Я уверена, многие наши читатели скажут, что женщина сама виновата. Человеку проще так думать. Мы с этим спорить не будем. Но ещё больше я уверена, что среди вас найдутся и те, кто подумает иначе, и их окажется больше.

Мы просим вас помочь этой женщине – продуктами или любой посильной суммой. Подскажем, как это сделать, если вы наберёте телефон нашей редакции 8 (39151) 5-83-46. Сама бы она никогда не попросила, имея в холодильнике из продуктов один только уксус.

Мы хотим, чтобы к женщине вернулась вера в хорошее. Мы бессильны что-то поменять в её прошлом, но в состоянии повлиять на будущее. У женщины из нашей истории должно появиться имя.

Фото: «Город «А»