27 января в нашей стране отметили очередную годовщину снятия блокады Ленинграда. В Ачинске осталось всего шесть человек из тех, кто пережил те ужасы. Светлане Яковлевне Поспеловой, когда началась Великая Отечественная, не было и трёх лет.
«МЕНЯ – В ПОПОЛЬЮ!»
— Семья у нас была большая: два старших брата и две сестры, – вспоминает женщина. – Я – самая младшая, и мало помню те дни. Мать рассказывала, что они с отцом выходили на крыльцо и смотрели в небо, немецкие самолёты летали прямо над крышей дома. Я плакала и лепетала, коверкая слова: «Меня – в пополью!». Так я просила спрятать меня в подполье…
Братья, Альберт и Володя, в то время были уже подростками: они ходили копать заградительные траншеи, а я ждала их у окна, зная, что за тяжёлую работу им выдадут по стакану рисовой каши. Значит, достанется и мне…
Когда появилась «Дорога жизни» через Ладожское озеро, семью повезли на Большую землю. Ехали под брезентом на машине, под колёсами громко трещал лёд. Сзади раздались крики: родители подняли полог и увидели, что ехавший следом за нами грузовик с людьми медленно погружается в холодную воду… Чудом проскочили!
Потом – на товарняк и в Сибирь. На одной из станций отца сняли с поезда, он заболел тифом, а мы поехали дальше. Когда останавливались на станциях, то люди, зная, что везут голодных ленинградцев, приносили варёную картошку, молоко.
Весной 1942 года нас привезли в Ачинск и сразу повели в столовую вокзала. Уплетая за обе щёки, я не заметила, как мать куда-то исчезла, даже не попрощавшись. Оказывается, её увезли в один из маленьких уральских городов – забрали в трудовую армию. Братья говорили, что мой крик долго стоял у них в ушах… Нас посадили на сани и повезли в детдом Большого Улуя. Вместе с сестрой оставили там, а старших братьев забрали в работники жители Красновки. Оба там женились в 18 лет, взяв в жёны женщин старше себя – почти все мужчины были на фронте.
ЛЕНИГРАДСКИЕ СКЕЛЕТЫ
— Жизнь в детском доме помню лет с пяти. Поначалу она принесла мне много страданий, так как от всего пережитого я писалась по ночам и сильно заикалась. Деревенские ребятишки приходили на нас смотреть, называя «ленинградскими скелетами». Воспитатели относились хорошо, звали меня Ланой – сокращённо от Светланы, жалели. Бывало, натопят печку, прикроют заслонку, чтобы было тепло, а сами уходят. Мы проснёмся, присядем к печке и начинаем кричать: «Мама!» Зов отдавался эхом, и мы верили в то, что у кого оно окажется сильнее, то того быстрее найдут родители и заберут к себе.
Однажды в детдом приехало какое-то начальство на лошади, поставив её отдыхать у калитки. На морду кобылы надели котомку с овсом, чтобы она подкрепилась на дорогу обратно. Девчонкой я была шустрой, где-то нашла стёклышко, тихонько подкралась к ней и обрезала ручку сумки, набрав из неё в подол платья овса. «Гостинец» принесла детям – мы грызли овёс словно семечки, пока в комнате не появилась воспитательница: «Кто обокрал лошадь?» Зачинщиков кражи, а главным оказалась я, расставили по углам…
В детском доме мы с сестрой прожили четыре с половиной года. Красновка была далеко, братья за это время приезжали всего один раз, да и то с пустыми руками, так как жили в деревне на птичьих правах. Старшую сестру отправили на лесозаготовку – зимой надо было чем-то топить здание. Она таскала брёвна на одном плече, с которого не сходили синяки.
«ВЫ НЕ ВИДЕЛИ МОЮ МАМУ?»
— После войны нас разыскала мама. На трудовом фронте она сломала ногу, а когда та срослась, то сбежала, с палочкой добравшись до Большого Улуя. Меня разбудили, и я сразу бросилась ей на шею: «Ты больше никуда не уйдёшь? Не бросишь нас?» А другие дети, окружив нас, стали наперебой спрашивать: «Тётенька, а вы не видели мою маму?»
Встал вопрос: где дальше жить и на что? Отправились пешком в Красновку к братьям. Отыскали Альберта с Володей, у них к тому времени уже появились дети. Бедные и голодные, мы оказались невесткам не нужны: зачем им лишние рты? Сжалилась одна из сельчанок, у которой стояло пустым полдома. Вымыли там пол, натаскали соломы, соорудили «постели». А накрыться нечем – кто-то принёс фуфайку, кто-то – старое одеяло. По ночам мама стирала в щёлочи нашу одежду, брала у соседки утюг с углями и сушила её к утру. Она умела шить, но не было машинки, и тогда мама стала обшивать всю деревню вручную. Сестрёнка нанялась сторожить капусту в огородах от коров.
В один из летних дней мама сидела на крылечке и шила юбку, а я вертелась рядом. Вдруг открывается калитка и заходит… отец. Мы уже думали, что он умер, а он оказался живым! Мама закричала: «Яша!» Выяснилось, что папа тоже пешком добирался до Красновки, у него была парализована правая рука, висевшая плетью. В один из последующих дней он признался маме, что в госпитале его обихаживала одна санитарка. Когда он пошёл на поправку, она приняла к себе. Именно она отправила его разыскать дочерей и старшую девочку забрать к ним. Когда мать сообщила это Лиде, та наотрез отказалась ехать в новую семью.
Папа всё же остался с нами, хотя это решение далось ему нелегко. С его возвращением жить стало легче. Отец устроился на работу в подсобное хозяйство – ухаживал за свиньями. Первым жильём для семьи стала землянка, которую научились строить у сосланных калмыков.
Потом мы сняли квартиру в Ачинске, папа устроился ассенизатором. Со старшей сестрой и мамой они ездили по частным домам и чистили уборные. Отец не чурался любой работы, лишь бы выжила семья… Мама – тоже. Позже она стала конюхом.
«ЧТО ОНИ ДЕЛЯТ?»
…Это – лишь кусочек из большой жизни блокадницы Светланы Яковлевны Поспеловой. В Ленинграде после войны она была лишь раз – в 70-х годах. Даже нашла место, где раньше стоял их дом, впоследствии разбомбленный. Её не узнала выжившая старенькая соседка-еврейка, спросившая: «А рыжая и кудрявая малышка Светочка жива?»
В 1959-м наша героиня вышла замуж. Супруги отработали на АГК по 23 года. Оба сына тоже трудились на комбинате, общий трудовой стаж у династии – 86 лет. Сейчас у блокадницы уже пятеро правнуков.
Прощаясь, она мне сказала:
— Детство и юность у меня отняла война, не хочу, чтобы такое произошло и у моих потомков. Не могу смотреть по телевизору новости про Украину, боюсь новой войны: теперь она может стать ядерной. Почему люди не могут жить мирно? Что они делят?
Автор
Тоже стоит почитать
Как полицейские защищают свидетелей преступлений?
Больше водителей, но меньше машин
Осенние приёмы завершены