В свой последний путь человек отправляется вовсе не из ритуального агентства, как принято считать. Первым делом тело человека, который скончался в больнице, оказывается в морге. Оттуда его забирают безутешные родственники, везут в зал прощания, и только затем – на кладбище.

Сегодня – наш репортаж оттуда, где начинается путь усопшего в мир иной – из патологоанатомического отделения Ачинской межрайонной больницы. Что происходит за этот короткий период – между физической смертью и погребением – нам рассказала заведующая отделением Елена Медведева.

— Елена Владимировна, вот зафиксирована смерть человека: что дальше?

— Обычно принято поступать так: как только человек скончался, нужно, чтобы тело два часа просто пролежало в палате, накрытое простынёй. Делается это по двум причинам. Во-первых – во избежание недоразумений, это общее медицинское правило. Ну а во-вторых – всё-таки смерть является великим таинством. Даже не знаю, как правильнее будет сказать… Из уважения к покойному, наверное.

Решение о направлении тела в патологоанатомическое отделение принимает либо лечащий врач, либо дежурный – если это произошло, например, в ночное время.

Одновременно врач или старшая медсестра сообщает о факте смерти родственникам. Ни в коем случае не ночью – либо утром, либо ближе к вечеру.

К нам тело поступает со специальным направлением, в котором указана вся информация – когда родился, от чего лечился, во сколько умер. Утром приходят санитары, и в первую очередь делают замеры параметров тела – родственникам нужно сообщить длину и ширину, чтобы они могла заказать гроб нужных размеров.

Отмечу, что тело к нам должно поступить абсолютно голым, в одной простыне. Но вот сегодня, например, к нам доставили тело с цепочкой на шее – санитар должен обязательно сделать об этом отметку. Далее вся информация заносится в журнал, и мы ждём, когда к нам поступит история болезни. Обычно это происходит на следующий день, но если дата смерти пришлась на выходные – то в понедельник.

Иногда это бывает несколько листочков, а иногда – четыре тома «Войны и мира». Патологоанатому, прежде чем начать работу, нужно внимательно изучить этот документ. Бывает, что эта процедура занимает гораздо больше времени, чем непосредственно вскрытие – а оно может занять максимум час.

В патологоанатомическом  отделении «Ачинской МРБ» работает 20 сотрудников. За три месяца текущего года они произвели вскрытие более 150 умерших.  

— Результат вскрытия фиксируется?

— Да, оформляются все необходимые документы, но их заполнение не завершается до тех пор, пока мы не увидим паспорт умершего – его должны привезти родственники или сотрудники ритуальной службы. Данные мы «вбиваем» в единую информационную программу, и только после этого отдаём тело.

— А кто у вас забирает тело?

— Если родственники обратились за помощью в ритуальное агентство, то за телом приезжают именно оттуда. Бывает, что покойного увозят и самостоятельно – в основном это сельские жители.

— Как родственники обычно реагируют на смерть близкого человека?

— По-разному. Чаще всего сжимаются в комок, создают вокруг себя защитную оболочку, чтобы сконцентрироваться на скорбных делах, а их немало. Мне иногда кажется, что люди даже не понимают, что вообще происходит; не осознают сам факт потери близкого человека. Волю эмоциям дают только потом.

А бывает, что и радуются смерти: «Наконец-то Бог прибрал!» Даже матери, бывает, так говорят. Видимо, ещё при жизни человек довёл её до такого состояния, что смерть она воспринимает как облегчение. Сами знаете, сколько бывает алкоголиков, наркоманов, преступников, которые превращают жизнь родных людей в ад.

— Всегда ходили байки, что перепутать в морге тела – два раза плюнуть.

— Это действительно байки, такие случаи бывают крайне редко. На моей памяти – только один раз, когда дальние родственники приехали забирать бабушку. Им показали тело: «Ваша?» – «Да, вроде наша». Сразу после этого приехали близкие другой умершей в этот же день старушки, и тут все поняли, что произошла путаница. К счастью, вовремя всё исправили.

— Вы ведь давно работаете в этом отделении?

— Да, с 1987 года.

— Ваше отношение к смерти за это время менялось?

— Скорее, наступало переосмысление. Со временем я стала относиться к этому спокойнее, как к неизбежности существования человека: рано или поздно это случится. А во-вторых, я стала верить, что там, за смертью, всё-таки что-то есть.

— Вы – верующий человек?

— Я не хожу в храмы, я верю в душе. Моя прабабушка тайком от родителей крестила меня в церкви. И отец мой был хоть и некрещёный, но глубоко верующий. Кстати, когда я иду на вскрытие, иногда испытываю какие-то угрызения совести: возможно, с точки зрения христианской морали я поступаю неправильно; возможно, это даже грех – вторгаться туда, куда не следует. Но сама себя убеждаю: это моя работа, очень нужная работа. Я подготовлю информацию, которая будет полезна для врача, кому-то поможет спасти другие жизни.

Несмотря на то, что вскрытие – процедура достаточно стандартная, каждый раз я делаю новое открытие. Я могу наблюдать весь патогенез: как развивалась болезнь, какие органы поражала, установить точную причину смерти. Распутать эту цепочку от начала и до конца – это очень важно. Поэтому для специалиста самый главный результат вскрытия – это чётко выстроенный в моей голове танатогенез – процесс умирания организма: с чего всё началось, какие факторы повлияли на развитие болезни и чем всё завершилось.

— Тогда я вообще не понимаю: а в чём «грех»?

— В том, что один человек вторгается в другое тело после его смерти, а это никак не соотносится со строгими православными канонами. В прежние времена вскрытие – это совсем редкая процедура. Например, производить вскрытие тел умерших служителей церкви стали относительно недавно: раньше настоятель или родственники писали заявление о том, что просит не проводить эту процедуру по религиозным соображениям.

— Стали ли вы относиться к своей работе циничнее?

— Нет. До сих пор к каждому я отношусь как к близкому человеку. Иногда даже прошу прощения перед вскрытием. Конечно, это очень плохо, когда не можешь абстрагироваться и пропускаешь всё через собственное сердце. Но я убеждаю себя в том, что душа человека чувствует, что я приношу своей работой пользу, и она даёт мне новые силы.

Автор